(no subject)

***

Осенний лес... Вот он опять осенний.

Листва постелена мягко и многослойно,

Шуршанье отдалённым эхом звучит, спокойным и чистым...


Только всего-то – свернуть с тропинки – и потерять направленье,

Как вдруг найдёшь совсем другое небо и другие листья!


А потом так же случайно выйдешь на свою дорожку,

С которой сдуло листву – была... и нету!

Да правда ли, что появился тот лес

и сгинул так внезапно, так незнакомо

В нескольких шагах от привычной тропинки?

И вдруг захлопнулось это зеркальное подобие света,

Но ведь ни ворот, ни дверей у леса!

Однако захлопнулось что-то –

Как дверь несуществовавшего дома!


Вот так же проходишь в каком-то музее за залом зал –

Вдруг захочешь вернуться в начало из середины...

Но распахнётся снова тяжёлая дверь – а за

Окажутся совсем другие картины:

Был Леонардо, а вдруг – Ренуар и Дега!

Где же то, что ты так недавно и несомненно видал?

Или ложная память на миг свою дверь приоткрыла?

Только затем, чтобы понял ты:

Что и лес тот, и живопись – куда-то к чертям на рога!

А это, сверкнувшее, вовсе не возвращеньем было!


22 октября 2011

(no subject)

***
Ощущение повседневной тревоги
Легко сменяется ощущением пути,
И на первый план выступают иные заботы...
Ты дома не замечаешь, что вишня за окном начала цвести,

А из машины цветущий терновник, белые повороты,
И сам уже не точно уверен – а кто ты?..

Может и оттого,
Что воздух меняется со сменой ветра,
И у каждого ветра свой знакомый вкус:
Вот у раннего юго-восточного –
Привкус – перелопаченной земли!
А в конце весны всё смешается. Оттого ли,
Что травы, или те деревца расцвели,
Или вон тот непонятный куст?

Только виноградник, забытый в зимних пустотах,
Даже когда проскакало время цветочных затей,
Пока ещё лишён и намёка на живое что-то:
И не представить, что этим чёрным палкам придёт охота –
Стать источником зелёных пиров фигурной листвы
И тяжёлых лиловых кистей!

Это Бургундия.
Выйдешь из машины –
Виноградник от края горизонта до другого края.
Сколько тут можно часов монотонно куда-то идти, идти...
Но и в однообразии виноградников летний ветер легко заменяет
Домашнюю повседневную тревогу легчайшим чувством пути.

март 2013

(no subject)

ТРОЙНАЯ ОДА К ВРЕМЕНИ

1.

Французского стиха старинный шестистопник

Зачем-то вдруг меня запряг в своё ландо

И гонит, не поняв, что старый русский гопник

Мог спутать фа-диез с тяжёлым нижним до.

По-разному звучат все эха, память, стены...

На странные куски весь город раскрошив:

Вот чашка и бокал, вот руль – но всё мгновенно –

За стёклами кафе, за окнами машин.

То выторчит кабак, то пробегут витрàжи,

То бронзовый большой зелёный зад коня,

А кто мимо кого плывёт – неважно даже,–

Я торможу, или

Бульвар, в виду меня?

Вон бронзовый Бальзак с внимательной усмешкой

Следит за сотнями прилавков и витрин.

Ну что ж, месьё Бальзак, ты продолжай, не мешкай,

Их множество вокруг, а ты ведь тут – один!

Машинам миновать насмешливого взгляда

Не разрешит Бальзак! Король бульвара – он,

И это неспроста: ему ведь было надо

Договориться с не-надёжностью времён!

Чем медленней идёшь, тем торопливей время,

Вот ты спешил, бежал, чтобы ползло оно...

А чуть замешкайся – оно танцует с теми,

Кому шестнадцать лет: ему ведь всё равно!

Оно прикинется то веком, то моментом,

То стянется в клубок – само себе назло...

Ну а пока – стучит по всем бордовым тентам

Назойливым дождём, чуть замутив стекло,

Мы смотрим из машин – оно остановилось,

Топочет в тротуар, или бурчит «Спеши»,

Стоишь на улице – оно (скажи на милость!)

Уже за стёклами мелькающих машин!

Кто за рулём один – тот в самом деле едет

Вдвоём: ведь позади незримый пассажир,

Он долговечнее гранита или меди.

Ты видел взгляд его?

Ну что ж – перескажи!

Поток машин плывёт, ритмично обтекая

Недвижные дома, ограду Тюильри...

Что ж, всё текучее – судьба его такая –

Прочнее каменного, что ни говори!

2.

Рим. Тибр всё течёт, и ролью ротозея

Вполне доволен! Как ни злись, как ни гони –

Смеётся дьявольски, что арки Колизея

У реставраторов выпрашивают дни...

Вот так и питерские злые наводненья:

(Предчувствует вода асфальтовое дно!)

В трамвайных окнах – тоже вечное движенье,

А что там движется, воде ведь всё равно!

За окнами темно, и тут уж не до гонки...

А что разрушено – в стекле отражено.

Бегут по встречным рельсам силуэты конок,

И призраки дворцов, и всё, что снесено...

3.

Бывает анонимное существованье...

Чего? В том-то и суть, что это ничего –

Для нас обычно принимает очертанья

Деревьев ли, домов... Невесть куда его

Заносит... Нас оно и зорче, и упорней,

Точней определить его я не готов.

Быть может, это слов невысказанных корни –

Слов, или может снов?

Полёт сов и часов...

(Не сами птицы. Нет!) Важней процесс полёта,

А кто куда летит... Мотив никак не нов...

Куда-то как-то кто-то с чем-то для чего-то...

О, если бы найти хоть что-то глубже слов...

5 февраля 2012



(no subject)

СОНЕТ В ОКНЕ

Уходит комната в слепую глубину,
И полки книг, и всё, что на столе, удвоя.
Вот отражение прилепится к окну...
Но врежутся в него лес и окно чужое,
Пришедшее – зачем? – из внешней тьмы,– и враз,
Чтобы прогнать его, возникнет занавеска,–
Она цветастостью – непрошено и резко –
Твой зыбкий натюрморт вдруг заслонит от глаз!

Ну что же – выйди в лес! Он вовсе не такой,
Как тот, что просквозил картинку отраженья:
Он – перспективой – в ночь, ему не стать доской.

Вернёшься – и опять подлунных теней танцы,
Чудесным образом лишённые движенья,
В оконном зеркале – как старые голландцы

(no subject)

Пусть будет вот это

ПИРЕНЕЙСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ

"Сквозь туман кремнистый путь блестит..."
1.
И окна в туманах невнятны,
И свет рассеян неровно,
И выцветают пятна
Памяти неподробной,
И выцветают тучи
От серого, талого снега,
И выступают сучья.
На фоне жёлтого неба,
А кроме жёлтого света –
Ну что ещё есть на свете?
Не оторвать от ветра
Ивы чёрные плети,
От их свистящего гнева –
Марта вздорную сущность:
На фоне жёлтого неба
Кривые чёрные сучья.
2.
Беззаботно сбежишь с порога,
Ключ – в кусты, а тоску – в репейник.
И пускай поначалу дорога,
Чёрная, как кофейник –
И пускай, не успев начаться,
Громоздит она новые беды –
Лишь бы не возвращаться
По своему же следу.
3.
Овечьи склоны лукавы,
Смолою капает ель,
Остатки лавы, шуршащие травы –
Лучшая в мире постель!
Так может, и вправду хватит
Мелькания городов,
И лучше, как Гёте, в халате
Протирать диваны годов?
Но не на диваны мы сели –
На ведьмино помело –
И – пустыня...
И нет спасенья –
И от скорости скулы свело!
«В нынешнее не вживаясь,
Настоящего не оценив,
Тупо к будущему взываем,
Да из прошлого строим миф»
...А на козьих копытцах кто-то,
Не сатир и не фавн –
Иной,
Всё дёргает за верёвку,
Подозрительно схожую со струной...
4.
Тут, где в титанов древние боги
Кидались обломками скал,
На кремнистой блестящей дороге
Я в потёмках что-то искал...
В мешке утаили шило –
Вот и колет теперь глаза...
Разворачивается лопнувшей шиной
Накатившаяся гроза.
И польёт монотонная влага
С перекошенных Пиреней!
...Когда стану лохматой дворнягой –
Не кидайте в меня камней!
1996

Я этот стих пару дней назад вспомнила, и вдруг поняла, почему в пиренейских стихах появилась лохматая дворняга. Наверняка неосознанно, потому что мы об этом не говорили, – лохматая дворняга однажды в Пиренеях за нами увязалась на прогулку ¬– Нюшенька, в 5 раз её больше, – куда мелкой терьеристой дворняжке до ньюфихи – ей очень понравилась. Шла с нами от самого кемпинга, только на обратном пути от нас отстала в деревне, потому что ввязалась в драку.
Мы не сумели её отозвать. Вернулись, сообщили хозяйке кемпинга, что собака осталась в соседней деревне – подраться. А она нам ответила, что собака не её – общественная деревенская собака…

Вот и забежала в стих. Но Васька, конечно, хоть и фокс, если уж дворняга, – то очень мохнатая и большая, – одно ухо по–овчарочьи вверх, второе посерёдке загнулось книзу – как Васька говорил – фонтанчиком…
И одно ещё совсем маленькое

(no subject)

***
Бесшумные лопасти вёсел
Ритмичны в недвижной воде,
Шаги одинокого лося
Слышны, но неведомо где:

Прошёл он и ёлки сомкнулись.
Минута – как медленный год,
Рыбак на брезентовом стуле –
А рыба никак не клюёт...

И берег едва проползает,
И вёсла – подобие вил...
Ну хоть бы какой-нибудь заяц
Мне этот пейзаж оживил!

Над озером зеленоватым
Минута – как медленный год...
А лось? Был ли где-то, когда-то?
А вправду ли лодка плывёт?

Скользнула бесшумная выдра
Поближе к прибрежным кустам,
Так что ж рыбака тут не видно?
И треска сорочьего там

Не слышно... Тяжёлые лоси
Топочут неведомо где,
Но жёлтые лопасти вёсел
Мелькают в зелёной воде...

15 сентября 2012

Самые короткие дни

ВОЗВРАЩЕНИЕ ОСЕНИ

Никуда не хочу. Взять собаку – и в лес.
Все столицы не стоят парадов и месс.
Не пойду, даже если там кто-то воскрес,
Да к тому же до пасхи,
Столько долгих недель, столько дней и часов!
Лето, запертое на длинный засов,
Не подаст ни один из своих голосов!
И не сменятся краски:

Чёрно-белое фото январского дня
Этой скудостью цвета доводит меня!
И закат этот жёлчный, без искры огня –
Ни причин нет, ни следствий...
От кружения улиц – глупей и балдей! –
Хаос окон, прохожих, витрин и блядей…
Разве в Лувр заглянуть? Но от очередей
Я отвык ещё в детстве...

Никуда не ходить, ни на ком не скакать,
Лучше пусть по странице проскачет строка,
И уздечку под лавкой не надо искать –
Тоже связано с риском
Потерять ни за что ариаднину нить –
Лучше Дилана Томаса переводить
И болтать о Багрицком...

Вместо этой, к нам не добежавшей зимы,–
От Урала или из Бретани? – Из тьмы
Осень вновь возвратилась, увидев, что мы
Без неё в этот вечер,
Пригрозивший нам стать ожиданьем Годо,
Пропадём в гаммах ветра до верхнего «до»:
Ни к чему ни снежок, ни бутылка бордо...
Нет, от зимности лечит
Если уж не весеннее уханье сов –
Только арлекинада осенних лесов,
Только тень растворённых в листве голосов,
Только поздний кузнечик.

11 января 2006

(no subject)



Нет, от зимности лечит
Если уж не весеннее уханье сов –
Только арлекинада осенних лесов,
Только тень растворённых в листве голосов,
Только поздний кузнечик.

11 января 2006


Собаке Нюше



Шесть лет

***

Вновь приснились лыжи в Сосновке,

Петербургских лесов клочки,

Да трамвай, что скрипя и неловко

Проползает вдоль снежной реки...

Оторвись от белого круга,

Заберись – уж в который раз! –

В карнавальные зимы юга,

В те, где снег – лишь калиф на час,

Впрочем, он и на час не властен –

Сникнет весь перед рыжей сосной,

А дождей и туманов напасти

Все останутся за спиной!

Растворится тень памяти, гложущей

Без неё обглоданный век,

И полоски цветов придорожных

Отряхнут с брезгливостью снег,

Запестрят над тёплым асфальтом –

Чуть их ветер морской позовёт –

Тут же станет омега альфой:

Фильм закрутится наоборот.

Что ж, вернись к этим фильмам старым,

Перелистывай жизнь, шурша:

Ни базарам и ни хазарам

Ты не должен давно ни гроша,–

И окажется завтра не страшным,

Как обросший кувшинками пруд,

Как февральский, бледней светлой яшмы,

Первой робкой травы изумруд.

14 декабря 2012

День собутыльника



ЭКЛОГА СИЛЕНУ

Вот помпейская фреска!
Как пляшут вакханки и скачут сатиры!
Дионис чем-то занят?  Его почему-то тут нет?
Эй, Силен! Дай шматок что-ли свежего козьего сыра!
Перекинь через этот ничтожный провальчик
В три тысячи лет!

Во, спасибо! Поймал!
А теперь расскажи мне про эти оливы,
И откуда в лесах беотийских разросся такой виноград?
И с чего все вакханки – с манерами оперной дивы?...
Разберись-ка! Да, тут девятнадцатый век виноват!

Так... без козьего сыра Эсхил бы, пожалуй, и выжил
Не  случайно трагедии первые в мире – его
(То есть «пенье козлов»)... Ну, октавой чуть ниже, чуть выше
А насчёт молока... Но козлы, извини меня, не для того!...

А вот как без козлов обойтись чудаку-Эврипиду?
Никакого тут хора не хватит: актёры нужны!
И копытца надёжней котурн, хоть и хилые с виду,
И трагедии – ах! –персонажами густенько  заселены!

Времена и вообще-то плотнее набиты людьми, чем пространства,
Вон смотри, той оливе, наверно, не менее тысячи лет –
Не под ней ли король-трубадур  тут с  Бертраном де Борном  ругался,
И бренчали на арфах вдвоём, пока их  не разгонит рассвет?

Заселённость у дядюшки Хроноса – многоэтажна,
А  Пространство всего лишь  по плоскости населено...
Стенка Тёмных веков... (Как ты через неё перебрался отважно!
Да, Силен, ты силён, хоть и не протрезвел всё равно.)

Знаешь, Аристофан тебя  прочил нередко в герои,
И поэтому, славный Силен, мы с тобою дружны,
Ну, Мольер тебя переодел в Сганареля, не скрою...

Почему Ботичелли не привёл тебя в свиту Весны?


                                                                                                2 июня 2012